Новини. Події

21.02.2024
Через війну популяція зубрів значно скоротилася
Національний природний парк “Залісся”, що в Київській області понад місяць перебував під ...

Детальніше...

17.02.2024
Результати роботи застосунку ЕкоЗвгроза
На початку повномасштабного вторгнення рф було створено вебресурс та мобільний застосунок ЕкоЗагроза ...

Детальніше...

05.02.2024
Окупанти знов вбивають тварин лівобережжя
Нещодавно мережу сколихнули світлини, на яких російські окупанти позують з мертвими тваринами, вочевидь ...

Детальніше...

Всі новини

Голосування
Як Ви ставитесь до бродячих тварин в місті?







Випадкове фото



Розповідь наша буде про жінку, яка випромінює тепло і світиться добром. Двома мовами оспівує вона красу рідної землі.Поетично, чи не так? Звичайно, бо ж мова про поетесу. Отже, знайомтесь – Крижановська Людмила Миколаївна, володарка срібного Гран-Прі Міжнародного конкурсу «Національна Премія «Золоте Перо Русі 2008», переможиця загальноукраїнських та обласних конкурсів.

Як і кожна людина, яка по-справжньому любить свій край, Людмила Миколаївна переймається і темою екології.Є така чудова російська письменниця, казкарка Савицька Світлана Василівна. Саме її казки перекладає, переспівує українською Людмила Миколаївна. Ось деякі з них.

 

 Радуга

Майское утро на Днепре просыпалось тихое, молитвенное. Застыли влажные, густые плавни и даже чайки замерли в заводях. Высокие тополя вытянулись вверх, стремясь оторваться от земли и взлететь к алым облакам.
Щедрое, отчаянно молодое солнце поднималось над левым берегом, лучилось нежно до растворения и по-царски ослепительно.
Я любовалась Днепром под шатром серебристых ветвей огромной ивы, мимо ствола которой над водою тянулись старые мостки.
Между светилом и его отражением пролегла дорожка золотистой ряби. Солнечные зайчики сновали по волнам, разбрасывая искристые фонтанчики, похожие на бутоны цветов. И вот уже целый розарий разгорелся на поверхности реки.
Только стайка ласточек неугомонно резвилась, весело щебеча во все горлышки.
Вдруг начало твориться что-то невообразимое! Птицы устремились вниз, хватая клювами воду и омываясь в переливающемся сиянии. Каждая ласточка зазолотилась и потянула за собой ослепительную нить, которая не исчезала.
Виртуозно закручивая умопомрачительные виражи, они начали переплетать кружева. Густеющий покров, восхитительно и дерзко ткущийся в полете, поднимался выше и выше, пока не завис в воздухе. К нему ринулись солнечные лучи и несколько секунд бушевали огненным извержением, из которого начало ваяться что-то прозрачное и невесомое. Из-под ладони я глядела, как этот вулканчик снижался. Фантастическая ткань легла на воду и погасла. Все успокоилось, приняло прежний вид, а на краю мостков стояла молодая девушка.
Вдруг она звонко вскрикнула «Ой, любо!» и расшалившимся ребенком на ледяной дорожке скользнула по мосткам прямо ко мне. Где-то в зарослях мелодичный голос иволги вопросительно пропел:
- Любо ли? Любо ли?
- Любо! – так же звонко подтвердила незнакомка, останавливаясь рядом со мной.
- Доброе утро…- выдавила я из себя, безнадежно пытаясь представить выражение своего лица.
- С добрым Солнцем, Людмила! – радостно и живо ответила гостья, словно мы только что катались на карусели.
Я тихонько перевела дух и уже спокойно оглядела ее: человек как человек, ростом с меня, стройная, хорошенькая, улыбчивая, светлое платье, легкая обувь. Только глаза в поллица завораживали пленительной силой, волнуясь лазурью, да на упругих завитках русых кудряшек до плеч пробегали радужные высверки.
Мягкий ветер чуточку развивал ее платье и, казалось, узор легчайшей ткани складывался из свежих цветов и растений. Мой взор скользнул ниже ,вдоль причудливых извивов. Солнце светило ей в спину и тень падала на поверхность реки. В толще воды вокруг головы нимбом блистала солнечная корона…
Неожиданно на душе стало хорошо и спокойно. Меня интересовало только одно: откуда ОНА знает меня?
- Так мы же с тобой старые знакомые! – рассмеялась девушка и вновь где-то в весенних травах вскипела звень фазаньих вскриков. – Ты же раньше видела меня на рассвете и написала стихи. Помнишь?
Пройдут века. И утром новый сад
Прекрасными цветами расцветет.
И среди роз, как много лет назад
Бессмертная красавица пройдет.

- Зови меня Ирис, - тихо попросила она, внимательно и ласково всматриваясь в мои глаза.
Я ощутила себя привязанным к земле воздушным шариком. Как же это я сразу не догадалась?.. Это же Радуга! Живая Радуга! Рядом со мной стояло Чудо и беспокоилось, не умру ли я от восторга!.. Возможно ли?
- Да, это естественно. Когда ты пьешь благоуханную тишину из утренней реки, когда красные зори кипят в твоих ладонях в час рассветной молитвы за все живое, когда ты рыдаешь от счастья, вдыхая красоту Солнца и слышишь перезвон звездной росы на лугах, тогда природа принимает тебя как родную и Радуга спускается с небес.
- Почему?
- Потому что у нас с тобой одна Родина Света, один Творец, который создал меня и твой мир.
- Но ты Радуга, а я человек.
- В человеке спят огромные силы, а во мне они творят. Поэтому, я – Радуга!
- Ирис, а когда я смогу почувствовать эти силы?
- Придет время и люди поймут это.
- Время?! А я хочу понять это сейчас!
- Ладно. Открой зрение своей души и закрой глаза. Так тому и быть, помогу тебе.
Я с готовностью подчинилась и закрыла глаза. Передо мною во всем могуществе совершенства ярилось всеми огнями Солнце Солнц – Сердце Космоса, излучающее океан Света и Любви.
Я увидела в пространстве, заполненном животворными волнами океана, множество других солнц, собранных в драгоценные созвездья Великой Системы сердец Вселенной, соединенные единой цепью космического творчества Жизни и Красоты, принимающие и излучающие радужное сияние.
Я поняла, что сокровенная мощь потока Космической Жизни рождается движением и гармонией этой игры. Величие этой силы необъятно, она одухотворяет все пространство, превращая его в подобие Солнца Солнц.
Я слышала, что весь Космос заполнен его Зовом, музыкой Огненного Творения. Дорогами радуг к нему спешили отклики, наполненные экстазом созидания, подвигом героев во имя человечества, улыбкой ребенка, тянущегося к лучу, мужеством окрыленных, взлетевших над бездной хаоса.
Между мною и Солнцем Солнц протянулся радужный путь, светоярные лучи которого начинались в моем сердце. Это была моя дорога и мой меч, пронзивший тьму. Мое сердце билось в ритм его дыхания и это был мой первый стук во Врата Храма Великого Мастера Света. Из центра бушующего горнила до меня донеслось:
- Открой глаза!
… В плотном потоке южного ветра я летела дорогами Весны и я была Весной. В моей груди горело Солнце Любви и моя радость рассветными многоцветными волнами заполняла этот мир через край.
В воздухе разливалась нежность, а я танцевала Вальс Радости над Днепром. В вихре каскадов мое сияние прикасалось к каждой клеточке и зажигало в ней искорку жизни.
Хмельной от благоуханного воздуха богатырь Днепр размятежился по-молодецки. Своевольные волны яростно бились в берега, дрожащие как натянутые луки, мощно сжатые силой безудержной страсти могучей реки, прозрачной и до самого дна переливающейся небесной синевой.
Музыка вальса рассыпалась алмазным щебетом соловьиных песен, летела по извивам ветвей молодых деревьев, звучала свирелью в волнующейся стройности камыша, звонкоголосьем кружащихся чаек, ниспадала в восхищенных поклонах ив, упруго разметавших рвущиеся по ветру косы, вздымалась приливами золотого и бело-розового цветения, вспыхивала в крыльях ласточек, которые причудливыми бутонами орхидей взмывали в пьянящий зенит, где полыхало солнце, разбрасывая лучи золотыми перьями хвостов сказочных жар-птиц, чертило на волнах драгоценные письмена. Я всмотрелась в знакомую строчку и прочла: «Пора!»
… Снова стою на берегу и любуюсь бликами, разбегающиеся от Ирис по кустам и стволу ивы. Понимаю, что встреча заканчивается… И вдруг я схватила ее правую руку, прижала к щеке и, задыхаясь от нахлынувшего чувства, прошептала:
- Моя родная! Моя родная!
С запоздалой горечью почувствовала: Ирис уходит…
Она уже стояла на краю мостков и ее очертания расплылись, но в небе заиграла яркими красками радуга. В молчаливой мольбе я протянула к ней руки. Поздно…
Ветер развеял над водой облачко тополиного цвета. Пушинки падали на воду, вокруг них вскипали бурунчики и рыбки затягивали белые точки на дно. В воздухе растворялись отголоски слов:
- Сердце…Солнце…Любовь…
Сейчас начало лета. Я сижу под ветвями старой ивы и пишу эти строчки. Среди водорослей плавают уточки-лысухи и их малыши с золотистыми головками, а я вспоминаю белоснежный тополиный пух и понимаю, что Мечту нельзя хватать нетерпеливыми руками, а нужно прикасаться к ней душой.
Ирис больше ко мне не приходит, но у соседки фантастически прекрасно расцвели огромные ирисы с медовым запахом и по утрам трепещет Радуга над Днепром.
Но я твердо знаю: во мне горит Солнце Любви, наполняя меня, как чашу, силой Духа и Света. Эта сила – живая кровь земного мира, объединяющая людей. И люди должны излучать этот огонь столько, пока земной мир не засияет, пока не будет испепелено все зло, которое люди посеяли на планете. Тогда вернутся на Землю вера, надежда, любовь, вознесется живой хорал радостных, счастливых голосов в небеса, чтобы все миры услышали отклик на Зов Творца.
Вернется на Землю Мечта и Радуга соединит лучезарный народ с Отчизной Света.
Новый мир взойдет весенними рассветами, дорогами спасения сплетет обережные покровы Будущего, объединяя небесное и земное в Единую Жизнь, чья сердечность будет сиять подобно Солнцу Солнц.

 Что такое чудо

В середине апреля полноводный Днепр беспокоился, тревожно гоняя по волнам коричневые обрывки прошлогодней ряски. В тени было еще холодно , но молодое солнце, вырвавшись из-за зимних туч, старательно обогревало плавни.
На садовых участках подвалы в домиках превратились в колодцы и дачники, ошалев от такой удачи, таскали ведрами воду для рассады и больше не выискивали с досадой дож-девые облака на горизонте, прикрывая глаза от лучей.
На Большой Потемкинский остров победно наступала весна в полном боевом составе.
Удлиненные бутончики смородины уже наполнились сладким нектаром, готовые распахнуться золотом лепестков и зажечь алые огоньки серединок.
Среди разбросанных по кругу заостренных листьев одуванчиков ярились оранжевые
взрывчики цветов.
Копья ландышевых кустов воинственно проткнули влажный слой палой листвы. Упру-гий хмель медленно и неотступно прокрадывался вдоль берега , переплетая темно-зеленые побеги.
И только густая мокрица доверчиво рассыпала белые звездочки с уютными, округли-вшимися листочками подорожника.
Я стояла на берегу возле возле матушки ивы, которая взметнула в небо три огромные изогнутые ветви, повторяющие силуэты лиры. Под порывами ветра пели натянутые меж-ду ними струны тоненьких веточек. Им вторили журчащие всплескивания волн и нежней-шее звучание свирели в сухих тростинках на отмели.
Этой весной я впервые пришла к любимому дереву. Ива еще не пробудилась после зи-мы, хотя почки готовились набухать.Я осторожно погладила серую кору, словно руки до-брой нянюшки, и ,прижавшись щекой к бугристому стволу, почувствовала как первые соки потекли внутри него, как усиливается биение сердца древнего ужа, свернувшего ко-льца среди корней.
Вдруг под ладонью кора начала теплеть и меня окутало облако весеннего благоуха-ния.Это вздохнула ива. В воздухе прошелестело:
-Здравствуй, ты опять со мной…
- С тобою, матушка. Всегда. Потому, что это чудо – видеть, как ты просыпаещься после зимы.
- Это еще не диво. Сегодня ты увидишь и разгадаешь три чуда. Иди.
До обеда день заполнился хлопотами по саду. Вдруг все пространство вверху заполни-ли дробные пощелкивания и щебечущие скороговорки ласточек. Две ласточки черными молниями рассекали высь, блистательно выполняя фигуры высочайшего пилотажа. Пред-ставление длилось несколько минут, пока птицы не улетели выше по Днепру. Это было первое чудо, потому что увидеть птичьих разведчиков за несколько недель до прибытия основных стай – большая удача.
Устав от работы, я снова пришла на берег и засмотрелась на чаек. И вдруг в плавнях кто-то звонко ахнул, а в ответ в ползвона спросили:
- Что?
Сначала несмело, а затем чистые, заливистые голоса чудесного дуэта упоительно рас-сыпали алмазные трели, от которых замирало сердце и кружилась от счастья голова. Ох и разошлись соловушки! Первый рассыпался коленцами:
- Ах, ах, ах ярь-рь-ро! Люблю! Люблю! Люблю!
А другой частил:
- Ах, въярь, люблю! Ах, въярь, горь-рю! А ты? А ты? А ты?
Воистину, это было настоящим чудом: услышать первых соловьев в апреле.
После обеда я рыхлила землю, а следом за мною собирала жучков пара серых трясогу-зок с темно-синими шапочками и жабо на грудках. Эта семейка каждый год выводила малышей на соседском заброшенном участке. Увлекшись работой, я забыла о пичугах. Ра-спрямив уставшую спину, взглянула на небо и вздрогнула: надо мною зловеще повис коричневый коршун, словно огромная, изодранная в форме крыльев, тряпка. Такого я еще не видела…В воздухе парила опасность. Пристально всмотревшись,я разглядела свет- лый комочек, который отчаянно метался рядом с этим чудовищем, бился испуганным сердечком.Было ясно, что крохотный храбрец изо всех силенок нападает на врага и безжалостно клюет, щиплет его! Коршун дрогнул и, загребая крыльями, убрался восвояси.
Светлый комочек ,сломя голову, ринулся вниз и …приземлился рядом со мною.
Это была знакомая трясогузка. Ее хвостик воинственно дегался в победном танце. Гор-до вздернув головку, она издала боевой клич:
-Тиви-тиви-так! Тиви-тиви- так тебя!
Потом с удовольствием начала вытягивать червячков из-под моих ног.
Голосистая соседка издали окликнула меня. Я ей громко ответила.
Маленькая пичужка, уверенно уперев лапки в землю, искоса-презрительно меряла ме-ня снизу вверх строгим взглядом. Хоть верьте, хоть не верьте, но я поняла ее слова:
- Ты почему голосишь у меня над головой на моей Родине?!!
С тех пор трясогузка пользуется у меня наипочтеннейшим уважением. Это – чудесная птичка!
В этот день я поняла : нужно быть устремленной и зоркой, подобно ласточкам, сиять красотой и уметь отдавать ее людям, как соловьи, нужно быть мужественной и уметь за-щищать все прекрасное от зла, как отважная трясогузка.
Заканчивался апрель. Кроны деревьв охватило цветеньем и зеленым туманчиком све-жей листвы,Изломанный тростник обживали уточки-лысухи, не обращая внимания на пи-кирующих чаек и сумасшедший грохот проезжающих лодок. Водоросли поднимались со дна, притягиваясь к теплым струям.
Я снова пришла к матушке иве. Ее ветви уже украсились золотыми сережками, вокруг ствола разлегся пышный ковер барвинка с голубыми цветами.Рядом, кротко склонив головки цветов, разливали аромат ландыши.
И вдруг я услышала еле различимый перезвон. Не веря своим ушам, завороженнно присмотрелась к белым колокольчикам, но они молчали…Пространство заполнилось тревожным неизъяснимым ощущением.
Отовсюду слышались трели соловьев. Соперничая со звонкоголосьем различных пичуг, истошно вопило лягушечье племя и капризно-истерически вскрикивали медного-лосые фазаны.
Но этот тихий звук властно рассекал сознание с опасной ,неодолимой силой, напо- миная звенящий шелест пересыпающегося серебряного песка. Это было звучание змеи-ных чешуек…
Из-под корней ивы, извиваясь черным ручьем, выползал большой старый уж. Его от-точенная головка застыла у воды, покрытой плотным слоем белых лепестков. Уж горизонтально завис над ароиатным покровом и раздвоенный язык пробовал запахи. За-тем стройное тело немного продвинулось по лепесткам, как по лугу, и внезапно ушло под воду, растворившись в прозрачной глубине.
Уж всплыл недалоко от берега.. Изгибаясь, поплыл к отмели, оставляя четкий, изви-листый след, При каждом движении извивы накладывались, переплетались в трепетные контуры бутона многолепестковой лилии. Он скрылся в зарослях, а в воздухе звучало:
-Будь мудрой…
Золотистый камыш,колеблемый волнами,старательно сочинял колыбельную для будущей поросли и крохотных утят.
Начинался май и приближалось лето…


Сказания большого Потемкинского острова 

1. Что такое счастье.
Белый красавец «Машук», тяжело осевши по ватерлинию, старательно вывозил дачников с Большого Потемкинского острова. Умелая команда заботливо следила на каждом при-чале, чтобы пассажирам было удобно переходить по трапу на корабль. Уехали в город Херсон сварливые старушки, беспокойная ребятня и все остальные с радиоприемниками , котами и собаками.
Река Днепр и вся плавневая живность наконец-то вздохнули с облегчением. Ивы залюбовались своим отражением в июньской воде, сухой камыш нежно баюкал моло-дую поросль, теплый ветерок гениально разрисовывал рябью поверхность волн.
В небе закружились чайки. Одна пара, молнией сверкнув на фоне изумрудных крон, с легкостью снежинок опустилась на поверхность реки. Радостно смеясь,птицы по очереди расправляли неимоверной белизны и красоты крылья и в фантастическом танце сплетали причудливые движения в очертания белоснежной трепетной розы. До самого неба звенели их голоса:
- Какое счастье! Мы любим друг друга!
Стайка черных уточек-лысух выплыла из зарослей камыша поужинать среди водоро-слей и давай нырять – хвостики и лапки так и замелькали! Две птицы погнались вместе за кем-то вкусненьким. Та, что успела схватить раньше соперницы,ловко увернулась от ее щипков, встопорщила перышки и торжествующе вскрикнула :
- Какое счастье! Я – первая!
Лягушки,выпучив глаза, заквакали. Ну, еще бы! Кто-то кричит громче их! Вдруг од-на квакушка рванулась вверх и прошлепала по водорослям как по беговой дорожке. В во-де , прямо под ней мелькнул голодный уж…Попрыгунья зарылась в самую гущу родной тины и во все горло завопила :
- Какое счастье! Я – живая!
Не выдержав дикой лягушкиной фальши, скворушка защебетал соловьем – преподал мастер-класс!.Ласточки тревожно закружились над водой, проверяя, все ли в порядке. А где-то в плавнях иволга выводила проникновенно и мелодично:
- Ну и любите! Ну и любите!
Философ зимородок промолчал на коряге, вглядываясь в непостижимую глубину и выискивая смысл жизни.
Запутавшееся в кружеве ветвей, солнце снижалось,втягивало за горизонт волну света. Каждый листик и стебелек тянулся за уходящим светом.
Затаив дыхание, я восхищалась днепровской красотой из-за ствола огромной ивы. Стремительная крачка пролетала мимо,повернула ко мне головку и дерзко выкрикнула:
-Не лезь! Не ллезь!
И вдруг маленький, влажный предмет щелкнул меня по носу. Я ошарашенно подня-ла глаза, успев заметить вспорхнувшую пичугу. Провела ладонью по лицу и радостно по-думала:
-Какое счастье, что никто из людей этого не видел!..

 

Дерев'яна вірність

Ви мені дуже подобаєтеся, - прошепотів маленький Кедр пухнастій Ялиночці, що підросла вже вище за нього.
А через рік додав:
-Дуже!
Ялинка втупила погляд у землю. Як усі виховані дівчата, вона промовчала.
Через три роки Кедр освідчився їй:
- Я вас кохаю.
Ялинка знову нічого не відповіла, але через п'ять років простягнула до Кедра корінець та грайливо наступила йому на ногу.
Кедр був щасливий, кожну весну здіймав на Ялинку погляд з-під волохатих зелених вій. А Ялинка посмілішала та іноді восени кидалась у нього шишечками.
У лісі час тягнувся повільно. Та раптом у їх спокійне життя увірвався страшний буревій. Блискавки підпалювали одинокі дерева. І нікому було захистити їх. Гуркотів грім. Сусідні берізки вивернуло з корінням, кинуло на землю, наче віники.
Буревій дійшов і до нашої пари.
- Тримайся! - гукнув Кедр Ялинці.
- Я намагаюсь, - відповіла вона.
Але дикі пориви вітру, здавалося, хотіли переламати її навпіл. Бідолашна трималася, як могла.
- Я зараз загину, - зойкнула Ялинка.
- Ні! Ні! — не погоджувався Кедр.
- У мене немає більше сили. І перед смертю
я хочу сказати Вам тільки одне. Я також дуже,
дуже кохаю Вас!
За ці кілька буремних секунд дерева сказали один одному стільки, що за все життя того не говорили. Та вмить вітер рвонув с такою лютою силою, що Ялинка не встояла і впала просто на Кедр,що виструнчився поблизу неї. І ось все заспокоїлось. Полився дощ. А Ялинка заридала в обіймах Кедра:
- Покинь мене! — раптово для обох перейшла на «ти».- Я така велика і об ємна. А ти маленький та стрункий. Кинь! Ми ж загинемо разом!
- Я ніколи не покину тебе, - відповів Кедр.
Пройшло багато років. Якось я гуляла у лісі і замилувалася цими двома деревами: високий, тонкий Кедр підтримував величезну зелену Ялинку, яка впала на нього. При найменшому русі вітру Кедр рипить на весь ліс. А знаєте що? Постарілий, майже усохлий, він скрипить не від болю. Він співає від щастя! Про це він сам розповів мені.
 

 

Примхливі ромашки

Дівчинка зривала ромашки-королиці, обскубуючи пелюсточки. І кожна квітка говорила їй:
- Не кохає!
Через півгодини всі королики у садочку були пошматовані ревнивими руками. Та ось з'явився той, кого вона обожнювала, - хлопчина з поливалкою. Дівчинка тільки-но обдирала пелюстки з останньої ромашки.
- Не кохає! — мовила остання короличка.
- Що ти робиш? — зойкнув хлопчик. — Зараз же ушивайся звідсіля! Яке ти погане дівчисько!
Дівчинці довелося утікати. «Цей, звичайно, не любить мене, - подумала вона, - треба було повірити першій ромашці!»

 

Конвалії

Почув якось стародавній Фараон від древніх греків, що росте у лісистому краї кривичів та вятичів надзвичайна квітка конвалія.
Духмяніє вона ніжніше за найдорожчі фіміами. Кольором біліша за найясніше. На тонюсінькій стеблиночці тендітні дзвоники коливаються, дзвенять. Казали греки, що конвалія — то пам'ять про чарівну богиню Діану. Що нібито полювала вона в тих лісах та зронила у траву краплі поту, котрі перетворилися у духмяні небесні квітки,
Скоріше надіслав Фараон людей своїх у заповідні ліси. Принесли єгиптяни у дар незнайомому народу зливки, дорогоцінні камені та міняли їх на коріння дивовижних рослин.
З тої пори розводили садівники Сирії та Єгипту наші підмосковні конвалії, цінуючи їх дорожче за золото. А наші прабатьки віддавали їх жартуючи. Чи не квіти! Чого жалкувати? Он скільки їх у розлогих лісах на берегах річки Техорки! 

 

   

 

А які вірші пише Людмила Миколаївна! Розказать?

Вони втратять свій шарм в переказі. Краще прочитайте самі.

 

Ранок


В прозоро-тьмяній порцеляні хвиль
Мережать вруни донний візерунок,
Вирощує туман у виднокіль
Троянди білі Сонцю в подарунок.

Вмить спалахнуло небо не землі
І розлила рожеву ніжність ватра,
І вияскрила з хмар на тому тлі
Вогнем червоним богатирська варта.

Й дозором вранці стала на Дніпрі.
Над нею золоті буяли крила:
Піднявся воєводою зорі
У променістій величі Ярило!

Роззолотив річки плавневих плахт
І діамантові скарби розкинув,
Розніжився Дніпро і запалав
Лілеями, рубінами калини.

А Сонце, розсміявшись, вигравало,
Лелало в листях райдужний покров,
Та всю розквітлу землю цілувало,
Даруючи тепла гарячу кров

І карбувало у сувої хвиль
Таємні мудрощі блискучих стансів,
І вся любов, пронесена крізь біль,
Співала в сонячному консонансі.

* * *
Так відбивалось полум’я життя
У чистоті глибокостей Славути,
Що ревно зберігав для майбуття
Красу, щоб серцем розуміли люди.

 

День


Дніпро! Який ти гарний, батьку мій!
Коли стою на соколиній кручі,
Глибокий погляд між плавневих вій
Мені у душу ллє красу сліпучу.

Моє життя як адамант горить
В смарагдовій Славути нагороді:
З тобою вмита щастям кожна мить
І сяє, наче сонечко на сході.

Сплітаєш у гарячі килими
Відбитий пломінь сяйва золотого
І пристрасті духмяної пітьми
У співах соловейка молодого.

Моя любов до тебе – білий птах,
А радість у долонях вітер носить,
Та плутає, бешкетник, в комишах
Русалчині, зеленопишні коси!

Милую на світанні жвавість хвиль,
Що голубіють очками дитини.
Між верб я п’ю наснагу, творчий біль
Поезії – уповні, до краплини,

Що вніжена у літню світотінь,
Розбурена у шалі блискавці,
Розплескана в струмінну хвильовінь,
Віншована коронами зірниці.

* * *
У серці, як перлину пронесу,
Між злом й добром, на гостроті розмежжя,
Пророчий погляд, велич і красу –
Твій гордий Дух, Дніпро Білобережжя!

 

Вечір

 

Розніжився Дніпро між берегів,
Духмянощами серпня оповитий ...
Володар Сонце небо перегрів,
Й повільно залишає трон зеніту,

Кипить в мереживі сріблястих верб,
Розпечений уповінь червоним гнівом,
Що ніч тихцем карбує чорний герб
Вже тінню довгою підступно–зліва.

Кохану землю владар милував,
Всю заціловану теплом й розквітлу,
Сміявся, як востаннє, розсипав
У любощах між крон веселки світла,

Пишноту пестив виноградних лоз,
Пухнасту мерехтливість полуниці ...
Горіха листя міддю зайнялось –
Стоїть у латах величезний лицар!

У небі тьмяно загустів сапфір,
А в плавнях вирував злотавий пломінь.
Застигли береги, як хвилі з гір,
Не встигши розплескатись в яру повінь.

Окрасць неба довго ще білів,
Неначе личко мрійної красуні,
Володар Сонце бився і світив –
Ще гралося смарагдове відлуння!

І тихим подихом зітхань земних
Прозорий ластився до верб серпанок,
Сюрчаннями завзяті цвіркуни
Все кликали такий жаданий ранок ...

 

Нарцисс

 

Весеннего нарцисса аромат
Мне странно растревожил сердце,
Его таинственный, прекрасный взгляд
Влюбленных иль единоверцев,

Где в центре плавится огонь тройной,
Как изначальной тайны точка
И жжет венец прозрачно-золотой
Рубиновая оторочка.

И, вспенившись, капризны и нежны,
Струятся лепестков извивы,
Застывшей белоогненной волны
Сияющие переливы.

И, утончаясь, стебелька нефрит
Возносится в какой-то неге,
Весь пышно-невесом, цветок парит
Как белоснежный голубь в небе.

Шесть лепестков лучистой красотой,
Сплетенных силою чудесной,
Сверкали расцветающей звездой
Поэту дивной Песни Песней.

Счастливая улыбка Суламифь
Его как солнцем обогрела,
И я не верю в тот холодный миф:
В огне цветка Любовь горела!

О мудрости поет мне по утрам
Нарцисса голос вдохновенный,
И в этот сад я прихожу как в храм
Могущества Творца Вселенной…

…….
В шести лучах седьмой огонь – Любовь –
Творит как гениальный практик
Бутоны расцветающих цветов
И вихри огненных галактик!

 

Ноктюрн

 
Эту ночь согрел июль остатками дневного жара…
Прозрачный сумрак узких улочек
мудрого, старинного города
наполнил дождь…
Теплые струи шелестят,
как поля густых колосьев…
Струящаяся страда… под сполохи
мóлоний-кос незримого косаря…
Обильный и неутомимый дождь
льнет к земле, чью знойную страсть
долго ещё не остудить…
Я возвращаюсь домой
под твоим зонтом.
И в его пространство – обволакивает сладкий
запах освеженных петуний,
журчат влажные поволоки нежным голоском
златокудрой девы, ожившей этой ночью
в твоих стихах,
утренняя песня влюбленного рыцаря,
цокот копыт коня, гарцующего от молодой и
нерастраченной силы славного рыцаря.
Потоки воды звучат усладой избравших друг друга,
уносят от меня движение автомобилей,
устремленных и опасных,
с силуэтами вышедших на охоту хищников,
которые не настигнут добычу
этой ночью…


Море

 

Все починається з моря –
В ньому усі таємниці,
Море – володар простору
В сяйві сталевої криці.

Море буремне як доля.
Хвилі – могутні стодзвони,
Палко яріють і молять,
Знов набігають і знову.

Хвилі летять, виростають,
Вище і вище верхівки.
Наче вогнем обпікає
Сила бурхливо і стрімко!

Парус мій чайкою лине.
Всім, хто утриматись вміє,
Не загубившись у піні,
В хвилях співає надія.

Хвилі здіймають невпинно.
Мить – і здається угору
Прямо до Сонця полине
Серце натхненне і море!

Море незламних віншує,
Море життям до них мовить
І переможців шанує
Хвилями щастя й любові!


Благання Землі


Стогне, плаче у Всесвіті Земелька:
Я ж для людства ріднесенька ненька,
З мене зерня для них виростає,
I квітучі сади у розмаї,
Океани свічадом розлила,
Щоб краси розправлялися крила,
Аби сонечко в них усміхалось
Та собою зірки милувались,
Я - життя, Я- планета живая,
Побиваюсь, бо все відчуваю.
Я - твоя синьоока перлина,
Присудили мене до загину,
Люті люди, звipiшe за звіpa,
Xiбa є в них чи совість чи віра,
Роздирають смарагдові шати,
Бо їм золота хочеться мати,
Все міняти, купити, продати...
I не бачать, як мучиться мати,
Як метал розшматовує груди,
Як хижацьки викопують руди,
Як... на небі чорніє кіптява...
Що, xiбa ж це господняя справа?..
Ось із Всесвіту промені линуть:
Та хіба ж ти живеш для загину?
Розпали свої piки вогненні,
Закрути буревії скажені,
Затопи весняною водою,
Що було для планети бідою,
І наруги вже більше не буде,
От тоді хай отямляться люди,
Що Земля - то шляхетна цариця
I її шанувати годиться,
Берегти і доземно вклонятись,
Щоб у світі засяяла радість.
У життя є природні закони
Пам'ятає хай людство до скану:
Де трава закриває коріння,
Від негод захищає пагіння –
Як природу почнеш захищати,
От тоді вона стане як мати!

 

 

Екологічний календар